На поэтическом небосклоне серебряного века Николай Гумилев выделяется значительностью свершившейся в его лирике эволюции. Шаг за шагом лирика поэта последовательно углублялась, а рост формального мастерства был лишь внешним выражением внутреннего роста его лирического героя. Между стихотворениями первых трех сборников Гумилева и его последней поэтической книгой "Огненный столп" ощущается не только явная преемственность, но и серьезный контраст, который иногда интерпретируется как разрыв и даже как неожиданная метаморфоза.
Чтобы убедиться в этом, сопоставим первое стихотворение цикла "Капитаны" (опубликовано в 1909 году в журнале "Аполлон"), и "Канцону вторую", вошедшую в последний сборник Н. Гумилева "Огненный столп".
Первое стихотворение стало своеобразной визитной карточкой поэта.Воображение поэта создало в нем романтический образ капитанов, яркую живописную проекцию представлений об идеале современного человека. Его влечет линия отступающего горизонта и призывное мерцание далекой звезды. Он стремится бежать прочь от домашнего уюта и будней цивилизации. Первозданный, свежий мир обещает ему приключения, радость открытий и хмельной вкус победы.
Герой Гумилева пришел в этот мир не мечтательным созерцателем, но волевым участником творящейся на его глазах жизни. Потому действительность состоит для него из сменяющих друг друга моментов преследования, борьбы, преодоления.
Автор так захвачен поэтизацией волевого импульса, что не замечает, как грамматическое множественное число ("ведут капитаны") в пределах одного сложного предложения меняется на единственное число ("кто... отмечает... вспоминает... или... рвет"). Общий "морской" фон стихотворения создается размашистыми условно-романтическими контрастами ("полярные - южные", "базальтовые - жемчужные", "мальстремы - мель"). Крупным планом подаются "изысканные" предметные подробности ("клочья пены с высоких ботфорт", "золото... с розоватых брабантских манжет").
"Капитаны" построены как поэтическое описание живописного полотна. В центре живописной композиции -вознесенный над стихией и толпой статистов-матросов сильный человек. Морской фон прописан с помощью стандартных приемов художественной маринистики ("скалы", "ураганы", "клочья пены", "гребни волн").
Однако во внешнем облике капитана больше аксессуаров театральности, нарочитого дендизма, чем конкретных примет рискованной профессии. В нем - никакого намека на тяготы корабельного быта, даже метонимия "соль моря", попадая в один ряд с модной "тростью", эффектными "высокими ботфортами" и декоративными "кружевами", воспринимается как живописное украшение.
На фоне символистской образности ранние стихотворения Гумилева выглядят более конкретными и сочными. Они выстроены по законам риторической ясности и композиционного равновесия (ясность и равновесие - еще два важных стилевых принципа акмеизма). Однако большая степень предметности, которая заметна в "Капитанах", сама по себе не гарантировала приближения поэта к социально-исторической реальности и тем более - содержательного углубления лирики.
Постепенно менялся тип лиризма. На смену интимно-исповедальной приходило опосредованное выражение, избегавшее открытой рефлексии, когда поэт "переводил" свое настроение на язык видимых, отчетливых, подчас отвлеченных, образов.
Ранний Гумилев отчетливо стремился к формальному совершенству стиха. Он чуждался трудноуловимого, летучего, передаваемого с большой натяжкой. Поначалу подобное самоограничение сыграло свою положительную роль. Гумилев сумел найти свою тему и постепенно выработать свой собственный стиль, что помогло ему миноватьучасти стихотворцев-эпигонов символизма.
Самое удивительное, что позднее его творчество обнаруживает "тайное родство" с наследием символистской эпохи.
"Канцона вторая" из сборника "Огненный столп" выдержана уже совсем в иной, более трагичной, тональности в отличие от романтики странствий и героических порывов "Капитанов". Если ранний Гумилев чуждался личностных признаний, то в сборнике "Огненный столп" именно жизнь души и тревоги сознания составляют содержательное ядро стихотворений.
Слово "канцона" (итал. - "песня") в заголовке использовано не в стиховедческом, а в самом общем значении - обозначено лирическое, исповедальное качество стихотворения.
Главный мотив "Канцоны" - ощущение двоемирия, интуиция о жизни иной, исполненной смысла и красоты, в отличие от "посюстороннего" мира - мира "гниющего водоема" и пыльных дорог. Организующее начало "здешнего" теневого мира -грубая власть времени. Разворачивая метафору "плена времени", поэт использует вереницу олицетворений. Так, лето механически листает "страницы дней", маятник оказывается палачом "заговорщиц-секунд", придорожные кусты одержимы жаждой смерти. На всем лежит печать повторяемости, безжизненности, томительной безысходности.
Самый экспрессивный образ "теневой" жизни создается неожиданной "материализацией" категории времени во второй строфе. В качестве составных частей единого образа использованы семантически и стилистически разнородные элементы: физиологически конкретные "головы" принадлежат абстрактным "секундам", движение маятника проливает кровь. Метафора будто стремится забыть о своей переносности и обрасти неметафорической плотью. Такие сочетания логически несочетаемых предметов и признаков - характерная черта сюрреалистического стиля. В реальном мире невозможно истинное чудо и настоящая, искренняя, неподдельная красота. Это сполна подтверждается в третьей строфе - "не приведет единорога // Под уздцы к нам белый серафим".
Прежнему стилю Н. Гумилева была свойственна крайне декоративная, высоко эстетичная предметность. В стихах же последнего сборника фигурирует материальность, а фактурность разнородных деталей служит совсем не орнаментальным целям. Земное существование утратило для лирического героя самоценность, а былая праздничностьявляет налицо ограниченность, скудность земной жизни.
Монолог лирического героя в "Канцоне" обращен к родственной ему душе. Именно интимная связь двух душ становится источником метафизической интуиции героя. Предметная конкретность в финале стихотворения уступает место "символистскому" способу выражения. Это образы-символы "огненного дурмана" и "ветра из далеких стран", лишенные "вещности" сочетания "все сверканье, все движенье", интонация недоговоренности.
В "Канцоне второй" образная живописность уступила место выразительным задачам. Стихотворение воспринимается как непосредственная лирическая исповедь поэта, обнаженный до максимума "пейзаж души" скорбящей, раненой. Поздний этап поэзии Гумилева подтвердил один из ключевых тезисов, высказанных им в статье "Читатель": "Поэзия и религия - две стороны одной и той же монеты. И та, и другая требуют от человека духовной работы. Но не во имя практической цели, как этика и эстетика, а во имя высшей, неизвестной им самим".
Стихотворение "КАПИТАНЫ" своего рода визитная карточка поэта. На первом плане в нем - созданный воображением поэта собирательный образ капитанов, соеденивших в себя романтику странствий. Их влечет линия отступающего горизонта и призывное мерцание далекой звезды - прочь от домашнего уюта и будней цивилизации. Мир открывается ему, будто первому человеку, первозданной свежестью, он обещает череду приключений, радость открытий и пьянящий вкус побед.
Герой Гумилева охвачен жаждой открытий, для него «как будто не все пересчитаны звезды» . Он пришел в этот мир не мечтательным созерцателем, но волевым участником творящейся на его глазах жизни. Потому действительность состоит для него из сменяющих друг друга моментов преследования, борьбы, преодоления. Характерно, что в центральной четвертой и пятой строфах стихотворения образ «капитана» предстает в момент противоборства - сначала с разъяренной морской стихией («трепещущий мостик» , «клочья пены») , а потом с матросской командой («бунт на борту») .
Автор так захвачен поэтизацией волевого импульса, что не замечает, как грамматическое множественное число («ведут капитаны») в пределах одного сложного предложения меняется на единственное число («кто.. . отмечает.. . вспоминает.. . или.. . рвет») . В этой синтаксической несогласованности проявляется присущее раннему Гумилеву колебание между «общим» и «крупным» планами изображения. С одной стороны, общий «морской» фон стихотворения создается размашистыми условно-романтическими контрастами («полярные - южные» , «базальтовые - жемчужные» , «мальстремы - мель») . С другой, - крупным планом подаются «изысканные» предметные подробности («клочья пены с высоких ботфорт» , «золото.. . с розоватых брабантских манжет») .
«Капитаны» построены как поэтическое описание живописного полотна (какой вам представляется эта картина?) . Морской фон прописан при помощи стандартных приемов художественной маринистики («скалы» , «ураганы» , «клочья пены» , «гребни волн») . В центре живописной композиции - вознесенный над стихией и толпой статистов-матросов сильный человек, будто сошедший со страниц прозы Р. Киплинга (Гумилев увлекался творчеством этого английского писателя) .
Однако во внешнем облике капитана больше аксессуаров театральности, нарочитого дендизма, чем конкретных примет рискованной профессии. В нем - никакого намека на тяготы корабельного быта, даже метонимия «соль моря» , попадая в один ряд с модной «тростью» , эффектными «высокими ботфортами» и декоративными «кружевами» , воспринимается как живописное украшение. Декоративным целям служат в стихотворении и лексическая экзотика («мальстремы» , «фелуки») , и акустические эффекты. В звуковом составе стиха ощутимы попеременно накатывающиеся волны аллитераций на «з» («изгибы зеленых зыбей») , «р» («на разорванной карте.. . дерзостный») , «б» («бунт на борту обнаружив») .
На фоне символистской образности ранние стихотворения Гумилева выглядят более конкретными и сочными. Они выстроены по законам риторической ясности и композиционного равновесия (ясность и равновесие - еще два важных стилевых принципа акмеизма).
Стихотворный цикл «Капитаны» – одно из самых значительных произведений Николая Гумилева. Оно ярко показывает натуру поэта. Он был тонким романтиком, мечтающим о путешествиях. Его манили неизведанные просторы.
После выхода этого стихотворного цикла, Гумилеву все же удалось исполнить мечту и отправиться в исследовательское путешествие. Но на период написания 1909 год, Гумилев был преисполнен мечтаний. Вероятно, еще одним фактором, который толкнул поэта на создание этого произведения, явилось его пребывание в приморском крымском городе
Коктебеле. Морской воздух, романтическое настроение, давние мечты вдохновили поэта на создание цикла из четырех произведений.
Они связаны одной общей идеей и темой свободы, объединены идейным романтическим пафосом и образами. Каждое стихотворение представляет собой определенную часть, в которой показана своя тема. Первое стихотворение состоит из четырех строф. Четкий ритм достигается при помощи перекрестной рифмы, полной (южных/жемчужных) и неполной (мостик/трости). Стихотворный размер анапест. Последовательная композиция стихотворения доносит до читателя общую идею существования отважных капитанов,
Которым не страшны невзгоды, которые живут морскими приключениями. При помощи эпитетов и характерной лексики автор создает собирательный образ капитанов.
Вторая часть цикла состоит из четырех строф, объединенных общей идеей. В этой части Гумилев знакомит читателя с конкретными личностями. Самыми известными капитанами: первооткрывателями, путешественниками, пиратами. Те, кто не представлял жизни без моря и корабля. Гумилев приводит конкретные имена исторических личностей. Стихотворный размер – анапест. Последовательная композиция с перекрестной полной рифмой. Лирический герой сравнивает себя со знаменитыми капитанами. Он понимает, что они чувствовали и надеется, что тоже, однажды, переживет что-то подобное.
Третья часть цикла состоит из четырех строф, которые объединены в последовательную композицию. В этой части Гумилев говорит о капитанах не только как о вечных морских странниках. Как бы они не были преданы морю, их время от времени тянет домой, на сушу. Суша сравнивается с морем. И хоть на ней есть свои развлечения, свободная душа капитана все же просится в море.
Заключительная часть повествует о легендах, которые бытуют среди моряков, привлекают их и толкают на подвиги. Эта часть, также как и предыдущие, состоит из четырех строф, связанных по смыслу, объединенных перекрестной полной рифмой.
Произведение является циклом стихотворений раннего творчества поэта, раскрывающим тематику романтических путешествий по морю, описывающих морскую жизнь и приключения.
Жанровое направление стихотворения представляется в форме элегии, выполненной в композиционной структуре, состоящей из четырех частей, каждая их которых описывает определенные жизненные аспекты мореплавателей в виде отдельного стиха, исполнена в определенном стихотворном размере и состоит из катренов.
Повествование в стихотворениях ведется от имени лирического героя, стремящегося покинуть обыденную жизнь с ее домашним уютом и проблемами.
Первая часть имеет размера стиха в виде трехстопного анапеста, во второй представлен четырехстопный амфибрахий, в третьей части используется трехстопный хорей, а четвертая часть отличается пятистопным ямбом. При этом во всех частях применяется перекрестная рифмовка в виде неполной и полной, сочетающая мужскую и женскую рифмы.
Среди средств художественной выразительности выделяются формы многочисленных эпитетов («дерзостный путь»), сравнений, («как смерть, бледны его товарищи») метафор («безумствует море», «солью моря пропитана грудь»), позволяющих автору создать поэтические образы отважных и смелых моряков.
В соответствии с авторским замыслом в первом стихотворении цикла изображается собирательный образ морского волка, отличающегося смелостью и силой духа в борьбе с морской стихией. Вторая часть стихотворного цикла описывает историю известных морских первооткрывателей и написано в форме романтического гимна. Третье стихотворение имеет образ пиратского романа и повествует о приключениях моряков на суше, а четвертая представляет собой легенду о Летучем голландце, корабле, бороздящем просторы океана десятки лет, при этом в качестве капитана судна выступает призрак капитана, имеющего окровавленную руку.
Стихотворный цикл поэта демонстрирует романтический настрой автора, мечтающего о далеких, неизведанных странах и морских просторах, стремящегося ощутить радость приключений, открытий и испробовать на вкус чувство хмельной победы.
Анализ 2
Став молодым человеком Николай Гумилев проникся духом романтизма и поиска приключений. Он много путешествовал, когда выдалась такая возможность, а ранее создал цикл под названием Капитаны, который был посвящен приключениям и путешествиям в дальние страны. Молодой поэт хотел убежать от действительности, он стремился в дальние страны для того чтобы ощутить свободу и независимость от всего остального мира, от обыденности.
Цикл «Капитаны» написан в 1909 году и включает в себя четыре произведения, которые объединены общей темой. Первая часть рассказывает о радостях путешествий (в частности морских) воспевает образ «открывателей новых земель», с которыми и сам отправляется в приключения в собственных мыслях и описывает различные особенности существования покорителей морей. Он говорит о шторме, корабельном бунте и множестве других особенностей, которые так привлекают.
«Разве трусам даны эти руки, этот острый, уверенный взгляд?» - такой вопрос задает поэт, когда говорит о покорителях морей. Гумилев ассматривает людей, которые ведут борьбу с невероятно превосходящей по всем параметрам стихией.
Тут вспоминаются самые разнообразные произведения романтизма. Если брать русскую культуру, то перед нами, конечно, возникают картины Айвазовского, которые рассматривают часто человека как ничтожное создание перед лицом моря. Безусловно, люди моря осознают этот факт, но если они выходят против такого соперника и даже оказываются непобежденными, то явно не являются трусами и явно представляют собой нечто большее, чем простой человек.
Если вспоминать мировую культуру, то возникает образ таких произведений как Труженики моря Гюго. Автор там тоже описывает отвагу и доблесть людей, которые противопоставляют себя стихиям.
Во второй части поэт рассматривает отважных первооткрывателей, которые вершили исследовали «страны, куда не ступала людская нога» и различных пиратов, которые тоже в какой-то степени были отважными.
Третья часть рассматривает радость родного порта. Моряки с удовольствием погружаются в «зов дурмана», но также ожидают и «рупор капитана», который может снова призвать к отплытию.
Итоговым стихотворением является рассказ о различных легендах наподобие Летучего Голландца, которые тоже являются частью приключений искателей свободы и отважных людей.
Анализ стихотворения Капитаны по плану
Капитаны наших надежд.
Стихотворение «Капитаны» было написано Гумилёвым в 1909г. и представляет собой цикл из четырёх частей, объединённых одной общей темой – темой моря.
В нем он выразил мечту всех тех, кому надоел душный и убогий быт посредственностей и обывателей, чья душа жаждет чего-то нового и неизведанного, кому снятся дальние страны и кто хоть раз в жизни мечтал сам стать капитаном.
Стихотворение буквально насквозь пропитано морской романтикой и мечтой о далеких путешествиях и приключениях.
Часть I.
С первых же строк читателя с ног до головы окатывают солёные морские волны, он слышит шум прибоя, хлопанье парусов и скрип такелажа. Под ногами – ходуном ходит палуба, а под ней – зелёная бездна океана.
Рассекая бушпритом волны, на всех парусах мчится вперед быстрокрылый корабль.
Мчится он не сам по себе, а направляемый железной рукой и волей капитана – главного героя стихотворения.
Капитаны – люди удивительной профессии и удивительной судьбы.
Морские бродяги, прикрывшие богатым камзолом израненную одиночеством душу и бросившие вызов не только всему человечеству, но и самой природе.
Или отчаянные храбрецы, скрывающие под благородным происхождением ненасытную жажду странствий.
Суровые морские волки, пропитанные солью и славой, у которых в груди под кирасой бьётся честное и верное сердце.
Это настоящие мужчины, дерзкие и отчаянные, мужественные и нежные одновременно, до головокружения влюбленные в море и не представляющие своей жизни без него.
Они прошли огонь, воду и медные трубы, они много раз смотрели в лицо смерти, они знают цену дружбе, они испытали боль предательства, они вкусили блаженный яд любви.
Их обветренные руки умеют все: сжимать штурвал корабля, эфес шпаги и рукоятку пистолета, проложить иглой на карте курс корабля, перевязать истекающего кровью друга, нежно обнимать плечи любимой женщины, и украшающие их брабантские манжеты – не пустая прихоть или пижонство, а королевский знак качества, отличающий настоящий мужчин.
Им неведом страх, они презирают опасности, и не важно, от кого именно они исходят: от бушующей стихии или от своего же экипажа, который вдруг вздумал взбунтоваться.
Недрогнувшей рукой, капитан способен пресечь мятеж, одним движением сорвав с пояса пистолет и отправив бунтарей на корм рыбам. На крайний случай сбоку у него всегда под рукой длинная боевая шпага, готовая в любую минуту защитить честь своего капитана, и поэтому первый, кто посмеет приблизиться к нему на расстояние клинка, поплатится за это своей жизнью.
Корабль – не просто средство для достижения цели, но и верный и надёжный друг капитана, который никогда его не предаст и не подведет, в котором капитан уверен, как в самом себе, и который является для капитана как бы продолжением его самого.
Капитан и корабль – одно целое, поэтому загорелые руки капитана, утопающие в пене брабантских кружев, уверенно сжимают штурвал и ведут корабль туда, куда зовёт его судьба.
Часть II.
В следующей части читателю открываются имена анонимных до этого прославленных морских героев: это и легендарный Колумб, первооткрыватель Америки, и загадочный Синдбад-мореход, и античный Одиссей.
В этот же список врываются и лихие пираты Карибского моря под командованием капитана Блада.
В одном строю с ними стоит и юный Дик Сенд – пятнадцатилетний капитан.
Где-то в глубине океана бесшумно следует за ними таинственный капитан Немо на своём «Наутилусе».
Здесь все отважные покорители морской стихии, названные и не названные по имени, потому что вторая часть стихотворения – своего рода гимн всем великим капитанам всех времен, начиная с самого первого капитана – Ноя и его легендарного Ковчега.
И хотя Америка давным-давно открыта и переоткрыта, и Ковчег уже несколько тысяч лет стоит на причале в Араратских горах, а читателя все равно не покидает чувство, что где-то есть ещё необитаемый остров, который ждёт имени его.
И так и хочется подтянуть ботфорты, надвинуть на лоб треуголку, снарядить корабль и отправиться на поиски своего острова сокровищ.
Часть III.
Третья часть направляет уставших от изнурительных походов матросов к родным берегам, откуда ещё издали они замечают дружеский свет знакомого маяка.
Кораблю тоже требуется отдых, замена парусов, чистка днища от налипших ракушек, и потому капитан уверенной рукой ведёт корабль в родной порт.
Ступив на берег, матросы напрочь забывают и про корабль, и про капитана, и с жадностью пускаются во все тяжкие, наверстывая то, чего так долго были лишены в море: они с головой окунаются в кутежи, пьяные пирушки, азартные игры и весёлых женщин, тут же спуская все, что было заработано или награблено за время похода.
В себя их приводит только сигнал к отплытию, которым капитан вновь зовет их на корабль: передышка окончилась, впереди новые приключения и новые открытия.
Часть IV.
Четвертая – самая таинственная и зловещая часть из всего стихотворения.
Читателя ждёт встреча с самым мрачным из всех капитанов – Летучим Голландцем.
Встреча с этим кораблем-призраком – ужас для моряков, потому что это предвещает гибель любому, кто с ним столкнется.
Но в стихотворении эта легенда вдруг приобретает довольно неожиданный смысл: а что, если этот проклятый корабль вовсе не заманивает моряков в глубину бездны, а приглашает за собой туда, куда ещё не проникал ни один из смертных, за край моря, по ту сторону жизни и смерти.
Естественно, это путь в один конец – из этой страны ещё никто не возвращался. Однако, тому, кто рискнет пойти по нему вместе с проклятым капитаном, откроются тайны мироздания и смысл бытия.
И если здесь уже все открытия сделаны, и больше не осталось на земле островов, которые можно открыть, и не к чему больше здесь стремиться и не о чем больше мечтать и жалеть, может быть, имеет смысл принять приглашение проклятого капитана и заглянуть за черту бытия, пусть даже заплатив за это собственной жизнью.
