Отличительными фигурами Просвещения XVI в. является гуманисты Иван Федоров и Петр Мстиславец, которые внесли значительный вклад в создание, становление и развитие восточнославянского книгопечатания, просвещения и культуры.
Точных сведений о детстве и юношестве как Ивана Федорова, так и Петра Мстиславца, к сожалению, не сохранилось. Известно, что Федоров родился около 1510 года. Есть версия про его белорусское происхождение, хотя сам Федоров подписывался «московитом». Вероятно, что образование он получил в Краковском университете, где и заинтересовался книгопечатанием.
Петр Мстиславец родился в Мстиславле и, по мнению некоторых исследователей, мог учиться печатному делу у Франциска Скорины.
На начало XVI в. книгопечатание стремительно развивалось. Типографии существовали уже на территории западных славян и территории Великого княжества Литовского. Со временем и в Москве стали появляться люди, понимающие важность развития печатного дела.
Первая Московская «анонимная» типография (издания не содержали никаких выходных данных) была создана в 1553 году, и, вероятно, Иван Федоров начал именно в ней свою работу. Через 10 лет открывается новая типография около Заиконоспасского монастыря, где Иван Федоров вместе с Петром Мстиславцем начинают печатать уже «неанонимные» книги. В 1564 г. выходит первая, точно датированная русская печатная книга «Апостол» или «деяния Апостольские и послания соборные и святого Апостола Павла послания». В 1565 г. были выпущены два издания «Часовника».
Казалось, дело книгопечатания в Москве будет развиваться, но в конце 1560-х годов из-за обвинений духовенства в ереси и колдовстве и конфликтов с переписчиками книг, Ивану Федорову и Петру Мстиславцу пришлось спешно уезжать.
Первопечатники были радушно встречены в Вильне - столице Великого княжества Литовского - где их принял гетман Ходкевич и пригласил на работу в типографию в Заблудове. В 1569 в Заблудове вышло «Евангелие учительское», которое распространялось как на территории Великого княжества Литовского, так и в Московском государстве.
После этого издания пути Петра Мстиславца и Ивана Федорова разошлись. Петр Мстиславец переехал в Вильню, где основал новую типографию и на протяжении 1574-1576 годов напечатал «Евангелие» (1575 г.), «Псалтирь» (1576 г.), «Часовник» (между 1574 и 1576 гг.) и «Четвероевангелие» (1574-1575 гг.).
К сожалению, после выпуска «Часовника» между Мстиславцем и купцами и меценатами Мамоничами, которые финансировали типографию, случился конфликт, в результате которого все непроданные книги Мстиславца были отданы купцам. Как развивались события дальше, неизвестно. Вероятно, разбирательства с Мамоничами подкосили Петра Мстиславца и вскоре, после разрешения судебной тяжбы в пользу купцов, он умер.
Иван Федоров же продолжал работу в Заблудовской типографии, где в 1570 году напечатал «Псалтырь с Часословцем», использовавшийся для обучения грамоте. А в 1572 году переехал во Львов, основав там очередную типографию. Первой книгой Львовской типографии стал «Апостол», вышедший в свет 15 февраля 1574 года. Это издание является первой украинской печатной книгой. В этом же году Львовская типография напечатала первый учебник кирилловского шрифта – «Азбуку».
Уже в следующем, 1575 году, Федоров уезжает из Львова в Острог, к князю Константину Острожскому, где основывает уже четвертую типографию. Здесь Федоров издаёт в 1578 году «Азбуку», в 1580 году «Псалтырь и Новый завет» и «Книжку собрание вещей нужнейших въкратце скораго ради обретения в книзе Новаго завета», а в 1581 годы выходит знаменитая «Хронология Андрея Рымши» («Хронология» считается первым восточнославянским печатным календарем и первым отдельно изданным произведением белорусской поэзии). Но наиболее значимым изданием Ивана Федорова стала Острожская Библия 1581 года - первое завершённое издание Библии на церковнославянском языке.
Именно это издание стало вершиной деятельности Ивана Федорова и его последним творением. В 1583 году Федоров умер и был похоронен во Львове, в Свято-Онуфриевском монастыре.
Деятельность Ивана Федорова и Петра Мстиславца имеет огромное значение для всего славянского книгопечатания, потому что благодаря их стараниям наши соседи - украинцы и русские – получили печатное слово, которое по своему оформлению и полиграфическому исполнению было на уровне лучших печатных изданий своего времени.
Типографская деятельность Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца в Москве была очень недолгой: в 1563–1564 годах они занимались печатанием Апостола, в 1565 году выпустили два издания Часовника. После этого они покинули Москву, и их умения нашли себе применение на территории Великого княжества Литовского: в Заблудове, Львове, Вильне и Остроге. Между тем московский период их деятельности оказался очень важен для развития русского книгопечатания. Именно с этого времени оно стало самостоятельным и самодостаточным. Типографы перестали видеть в рукописной книге ориентир, и она утратила свои прежний статус и непререкаемый авторитет, после этого за нею осталась лишь роль консультанта в решении спорных вопросов, главным образом, текстологических.
Первой напечатанной Иваном Федоровым и Петром Тимофеевым Мстиславцем книгой стал Апостол, и для такого выбора у них имелись все основания. До этого в Москве уже были изданы Евангелие, Псалтирь, постная и цветная Триоди, Апостол же продолжал распространяться без помощи печатного станка, хотя чтения фрагментов его текста, наряду с евангельскими, занимали важное место в церковной службе. Поэтому обращение первопечатников в самом начале их деятельности к изданию именно Апостола выглядит вполне закономерным.
В процессе подготовки книги к печати Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец были вынуждены принимать решение по целому ряду важных вопросов, и то, как они справились с этой задачей, имело в дальнейшем большое значение для развития московского книгопечатания.
Прежде всего, им предстояло выбрать, каким будет шрифт издания. До этого средний шрифт, который только и мог быть использован для печатания Апостола, применялся в Москве дважды, и два вырезанных по такому случаю набора литер заметно разнились. Один, шрифт анонимной Триоди постной, был по размеру мельче, другой, шрифт анонимной Триоди цветной, – крупнее. Первопечатники остановили свой выбор на более мелком шрифте, однако при этом значительно упростили его, уменьшив разнообразие в начертании литер, присущее шрифту Триоди постной.
Кроме того, Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец были вынуждены заняться вопросами рубрикации текста книги. Используя традиционные для русской рукописной книги приемы и средства, они выработали стройную систему выделения подразделений текста и последовательно провели ее в издании. При этом начала текстов посланий апостолов обычно отмечались крупными заставками, вязью и гравированным инициалом, предисловия к ним – более узкой заставкой и ломбардом.
Наконец, главный разворот книги, начало текста Деяний апостолов, помимо крупной заставки, вязи и гравированного инициала, был украшен листовой фронтисписной гравюрой с изображением апостола Луки, традиционно считающегося автором текста Деяний.
О том, насколько непросто шла работа над книгой, с какими проблемами пришлось столкнуться его создателям, свидетельствует один из вариантов, зафиксированных в издании. В связи с тем, что предисловие ко 2-му соборному посланию Иоанна Богослова оказалось небольшим и на странице осталось достаточно много пустого места, первопечатники попытались заполнить его гравированной концовкой. Однако это решение показалось им затем неудачным, не соответствующим привычному завершению текста сужающейся к низу концевой полосой, и они отказались от нововведения, напечатав бóльшую часть тиража (а экземпляры с концовкой очень редки) без гравированного украшения внизу страницы .
Немало хлопот, нужно думать, принесла печатникам и работа с текстом издания. Существуют серьезные основания говорить о том, что Апостол стал первой напечатанной в Москве книгой, текст которой специально готовился для печати, хотя о том, как производилась его справа, можно только догадываться. Много новизны заключалось и в наделении книги выходными сведениями, которые превратили ее из одного из изданий Апостола в его строго определенное издание. Примечательно, что местоположение в книге, форма и даже отчасти словесное наполнение выходных сведений, представленных в Апостоле, получили устойчивую традицию у московских типографов.
Выпущенные Иваном Федоровым и Петром Тимофеевым Мстиславцем в сентябре и октябре 1565 года Часовники стали первыми в Москве печатными книгами меньшего формата. До них выходили в свет издания лишь большого формата, во 2-ю долю листа, Часовники имели формат в 4-ю долю листа. Наблюдения над ними показывают, что первопечатники оказались не готовы к работе с изданиями такого рода; они печатали Часовники так же, как и большеформатные книги, делая оттиски текста только двойных листов, для чего им пришлось разрезáть листы бумаги на полосы.
Декоративное оформление текста в Часовниках оказалась более скромным, чем в Апостоле, однако оно было столь же четким и последовательным: в начале каждого раздела книги обычно помещались заставка и вязь, начала псалмов и молитв отмечались ломбардами. Подобно Апостолу, Часовники снабжались выходными сведениями, хотя и менее пространными.
Время работы Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца в качестве печатников в Москве было непродолжительным, но их деятельность имела определяющее влияние на дальнейшее развитие там типографского дела, о чем можно судить уже по изданиям, напечатанным их преемниками.
Апостол. М.: [Печатный двор], печ. Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец, 1 марта 7072 (1564).
Л. об.–3. Начало текста Деяний апостолов.
Апостол. М.: [Печатный двор], печ. Иван Федоров и Петр Тимофеев Мстиславец, 1 марта 7072 (1564). Л. 190.
Предисловие к 1-му посланию апостола Павлв Тимофею.
Материал из Википедии - свободной энциклопедии
Биография
После этого Пётр Мстиславец расстался с Иваном Фёдоровым. Он переехал в Вильно , где при помощи богатых горожан Ивана и Зиновия Зарецких, а также православных купцов Кузьмы и Луки Мамоничей создал новую типографию . Там он выпустил три книги - «Евангелие» (1575 год), «Псалтирь» (1576 год) и «Часовник» (между 1574 и 1576 годами). Эти издания напечатаны с киноварью , крупной уставной азбукой великорусского почерка, в которую по требованиям местного произношения были введены юсы (буквы древнерусского алфавита, обозначавшие носовые гласные звуки). Эта азбука стала началом так называемых евангельских шрифтов, которые в последующей церковной печати устраивались по её образцу. Однако спор с Мамоничами привёл к разрыву и тяжбе в Виленском городском суде, который в марте 1576 года постановил отдать нераспроданные экземпляры изданий Мамоничам, а типографское оборудование, включая шрифт, - Мстиславцу.
О дальнейшей деятельности Петра Мстиславца сведений не сохранилось. Его виленским шрифтом в Остроге были напечатаны в 1594 году «Книга о постничестве» Василия Великого и «Часослов» в 1602 году, а также 1598 году титульный лист «Азбуки», но сам ли он работал над книгами, или это сделали его ученики, неизвестно.
Напишите отзыв о статье "Пётр Мстиславец"
Литература
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
- Мстиславец Петр Тимофеевич - статья из Большой советской энциклопедии .
- // Большой энциклопедический словарь
- Мстиславец Петр Тимофеевич // Библиологический словарь
- Роман Дзюбан. . - Львів, 2013. - 54 с.
Ссылки
- . Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН.
Отрывок, характеризующий Пётр Мстиславец
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l"honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l"honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l"honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
Доводы его были сжаты, просты и ясны.
Институт, поддерживающий эту честь, источник соревнования, есть институт, подобный Legion d"honneur [Ордену почетного легиона] великого императора Наполеона, не вредящий, а содействующий успеху службы, а не сословное или придворное преимущество.
– Я не спорю, но нельзя отрицать, что придворное преимущество достигло той же цели, – сказал князь Андрей: – всякий придворный считает себя обязанным достойно нести свое положение.
– Но вы им не хотели воспользоваться, князь, – сказал Сперанский, улыбкой показывая, что он, неловкий для своего собеседника спор, желает прекратить любезностью. – Ежели вы мне сделаете честь пожаловать ко мне в среду, – прибавил он, – то я, переговорив с Магницким, сообщу вам то, что может вас интересовать, и кроме того буду иметь удовольствие подробнее побеседовать с вами. – Он, закрыв глаза, поклонился, и a la francaise, [на французский манер,] не прощаясь, стараясь быть незамеченным, вышел из залы.
Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Год книги - это повод вспомнить, что вначале было все-таки слово... В череде просветительских и культурных мероприятий, которые будут сопровождать этот год, главными действующими лицами будут, конечно, писатели, поэты, издатели, сотрудники библиотек, известные публицисты... Найдется место и для книгочеев. А мы? Желая внести свою толику, мы решили организовать небольшой проект под условным названием "Год книги. Наследие". Содержание его - серия кратких иллюстрированных публикаций на сайте "СБ", в которых планируется рассказать о наиболее знаменитых и древних книгах, хранящихся в республиканских фондах, о бесценных печатных и рукописных раритетах, и ставших по сути тем самым первым словом и в просвещении, и в литературе, и в книгоиздании...
Информационную поддержку нам любезно согласились оказать сотрудники Национальной библиотеки РБ.
Сегодня наш рассказ об изданиях Петра Мстиславца – белорусского первопечатника, сподвижника Ивана Федорова.
В Национальной библиотеке Беларуси хранятся два издания, напечатанные Петром Мстиславцем в Вильно: Евангелие (1575), приобретенное библиотекой в конце 2001 г., и Псалтырь (1576), поступившая в фонд в 1920-е годы из коллекции известного белорусского ученого А. Сапунова.
Мстиславец Петр Тимофеев (годы рождения и смерти неизвестны) – белорусский первопечатник, сподвижник Ивана Федорова. По-видимому, родился в Мстиславле. В 1564 г. вместе с И. Федоровым напечатал в Москве первую датированную русскую книгу Апостол , в 1565 г. два издания Часовника . После переезда в Великое Княжество Литовское И. Федоров и П. Мстиславец основали типографию в Заблудове, в имении гетмана Г. А. Ходкевича, где напечатали в 1568 - 1569 гг. Евангелие учительное . Затем П. Мстиславец переезжает в Вильно, где находит поддержку со стороны богатых горожан – Зарецких и Мамоничей. В 1574–1575 гг. П. Мстиславец напечатал Евангелие напрестольное , в котором помещены 4 гравюры с изображениями евангелистов, в 1576 г. - Псалтырь с гравированным фронтисписом («Царь Давид») и недатированный Часовник . Псалтырь и Евангелие изданы П. Мстиславцем форматом в лист и напечатаны красивым крупным шрифтом, который послужил впоследствии образцом для многих напрестольных Евангелий. Шрифты, нарисованные и выгравированные П. Мстиславцем для этих изданий, отличались четкостью и изяществом, что определяло и качество набора, выполненного аккуратно и технически безукоризненно. Полосы, образующие инициалы, заполнены акантовыми гирляндами, в их узор внесены многие элементы из заставок: шишки, цветы, перекрученные конусы. Заставки же вырезаны черными линиями по белому фону.
Все гравюры в книгах выполнены на цельных досках. П. Мстиславец создал особый стиль фигурных изображений, сыгравших значительную роль в дальнейшем развитии книжной гравюры. Особенность Псалтыри – употребление красных точек в тексте, напечатанном черной краской. Поэтому это издание известно как «Псалтырь с красными точками ».
Последние сведения о печатнике относятся к 1576 -1577 гг., когда он порвал отношения с Мамоничами. По приговору суда книги, напечатанные П. Мстиславцем, были переданы Мамоничам, а типографское оборудование оставлено печатнику. В дальнейшем типографский материал П. Мстиславца встречается в острожских изданиях конца ХVI - начала XVII в., что позволило выдвинуть гипотезу о работе П. Мстиславца в Остроге.
Наследие Петра Мстиславца невелико - всего семь книг. Но влияние его на последующее развитие типографского производства и книжного искусства было весьма плодотворным. Это заметно в изданиях многих белорусских, украинских и русских типографов, работавших в конце ХVI - начале XVII в.
Галина Киреева, зав. научно-исследовательским отделом книговедения Национальной библиотеки.
Петр Тимофеев Мстиславец (вариант: Мстисловец) (ум. после V 1577) – мастер книгопечатного дела, вероятно, автор послесловий к двум виленским изданиям и, также предположительно, в соавторстве с Иваном Федоровым написавший послесловия к трем книгам московской печати и предисловие к заблудовскому Учительному Евангелию (последнее – от имени Г. А. Ходкевича). Жизненный путь П. Т. М. почти не отражен в современных ему источниках, скудость которых восполняется в исследовательской литературе многочисленными, не всегда обоснованными предположениями. Прозвище издателя, как думают, указывает на его происхождение из белорусского города Мстиславля (И. С. Свенцицкий бездоказательно утверждал, что П. Т. М. был родом из Смоленска: Свєнцiцкий I. Початки книгопечатаня на землях України. У Жовквi, 1924. С. 51). Белорусское происхождение П. Т. М. навело некоторых ученых на мысль, что он познакомился с типографским искусством в Польше или Литве, а следовательно, при организации книгопечатания в Москве первенство принадлежало ему, а не Ивану Федорову (Голубинский Е. К вопросу о начале книгопечатания в Москве // БВ. 1895. № 2. С. 236; Iljaszеwiсz Т. Drukarnia... S. 25–29). Догадка эта малоправдоподобна, ибо в послесловиях и предисловии к совместным с Иваном Федоровым изданиям имя П. Т. М. всегда стоит на втором месте, а в «Сказании известном о воображении книг печатного дела» он назван «клевретом» первопечатника (Протасьева Т. Н., Щепкина М. В . Сказание о начале московского книгопечатания // У истоков русского книгопечатания. М., 1959. С. 200). Тем более нет никаких оснований считать П. Т. М. учеником Франциска Скорины (эта соблазнительная выдумка прельстила многих специалистов и любителей славянских древностей). Столь же неосновательно мнение о том, что до прибытия в Москву П. Т. М. подвивался в Новгороде (Iljaszewicz. Т. Drukarnia... S. 28; Анушкин А . На заре... С. 54). Е. Л. Немировский думает, что оба первопечатника трудились в московской анонимной типографии (Немировский Е. Возникновение книгопечатания в Москве: Иван Федоров. М., 1964. С. 269), но его точка зрения разделяется далеко не всеми. Трудно доказать и гипотезу Я. Д. Исаевича, будто П. Т. М. самостоятельно напечатал среднешрифтное Евангелие (Iсаєвич Я. Д. Першодрукар... С. 30). Приходится признать, что о занятиях П. Т. М. до начала работы над первопечатным Апостолом, увидевшим свет в 1564 г., достоверных сведений нет.
Не известно также, как распределялась работа между Иваном Федоровым и его соратником при подготовке Апостола к печати. Основываясь на ошибочной датировке 1576 г. так называемого виленского «Апостола с привилегией», для которого была изготовлена копия московской гравюры апостола Луки, А. А. Сидоров атрибутировал П. Т. М. и виленскую, и московскую гравюры. Поскольку А. С. Зернова убедительно доказала, что «Апостол с привилегией» выпущен в 1590-е гг., аргументация исследователя теряет силу. После выхода Апостола 1564 г. «клеврет» первопечатника по-прежнему трудился с ним бок о бок – в 1565 г. они выпустили два издания Часовника. Между 29 октября 1565 г., когда закончилось печатание второго издания Часовника, и 8 июля 1568 г., когда Иван Федоров и П. Т. М. приступили к публикации Учительного Евангелия в Заблудово, зачинатели русского книгопечатания по неизвестным причинам покинули Москву. Исследователи пытались уточнить время отъезда Ивана Федорова и его «клеврета». Буквально понимая рассказ послесловия львовского Апостола 1574 г. о торжественном приеме московских «друкарей» королем Сигизмундом Августом («въсприяша нас любезно благочестивый государь Жикгимонт Август»), Г. Я. Голенченко полагает, что встреча с королем состоялась на Виленском сейме, продолжавшемся с 18 ноября 1565 г. по 11 марта 1566 г. (Голенченко Г. Я. Русские первопечатники и Симон Будный // Книга. М., 1965. Сб. 10. С. 146–161). Считая, что в книге королевских счетов за 1566 г. в числе получивших вспомоществование московитов назван Иван Федоров, Е. Л. Немировский относит прибытие первопечатников в Люблин к осени этого года (Немировский Е. Л. Иван Федоров в Белоруссии. М., 1979. С. 71).
В Литве прибывшие из Москвы «друкари» первоначально обосновались в Заблудово, имении великого гетмана литовского и ревнителя православия Г. А. Ходкевича, и выпустили здесь в 1569 г. Учительное Евангелие. Но тут пути Ивана Федорова и его «клеврета» разошлись: они расстались летом 1569 г. (между 17 марта, когда была закончена работа над Учительным Евангелием, и 26 сентября, когда Иван Федоров в одиночку начал готовить к печати Псалтирь с Часословцем), П. Т. М. направил свои стопы в Вильно, где на средства православных купцов братьев Кузьмы и Луки Мамоничей оборудовал новую типографию; помощь в этом деле оказали ему также богатые горожане Иван и Зиновий Зарецкие. Вопреки утверждению Т. Ильяшевича (Drukarnia... S. 42–43) ничего не известно об участии П. Т. М. в постройке под городом бумажной мельницы. В «доме Мамоничей» московский печатник выпустил три книги – Евангелие (1575 г.), Псалтирь (1576 г.) и Часовник (между 1574 и 1576 гг.). Вскоре, однако, между «друкарем» и финансировавшими его предприятие Мамоничами произошел разрыв. Как отмечается в протоколе заседания Виленского городского суда от мая 1577 г., еще в марте 1576 г. суд рассматривал тяжбу между Кузьмой Мамоничем и П. Т. М. по разделу типографии и постановил все нераспроданные экземпляры изданий оставить Мамоничу, а типографское оборудование отдать печатнику; поскольку в течение года виленский купец не выполнял решения суда, П. Т. М. вторично вызвал его в ратушу и призвал к ответу. Документов о дальнейшем течении дела не сохранилось, но, судя по тому, что в позднейших изданиях Мамоничей не встречается ни шрифта, ни досок из орнамента П. Т. М., местный богач все же удовлетворил иск. По-видимому, вскоре после разрешения тяжбы с Мамоничами московский «друкарь» умер; во всяком случае о его последующей деятельности не сохранилось никаких сведений.
А. С. Зернова проследила дальнейшую судьбу типографского материала П. Т. М. Оказалось, что его виленским шрифтом были напечатаны две книги острожской типографии – «Книга о постничестве» Василия Великого (1594 г.) и Часослов (1602 г.), а также титульный лист Азбуки 1598 г. В целом ряде острожских изданий встречаются оттиски с досок П. Т. М. Кроме того, исследовательница обратила внимание на одинаковую плотность набора в виленских книгах и двух названных острожских изданиях. Все это позволило ей высказать предположение, что из Вильно П. Т. М. перебрался в Острог и продолжал там трудиться до нач. XVII в.; впрочем, она не исключает, что острожские издания – работа учеников виленского печатника.
Какое участие принимал П. Т. М. в написании послесловий к московским изданиям и предисловия к заблудовскому Учительному Евангелию (т. е. совместным с Иваном Федоровым работам), сказать трудно. Что касается послесловий к виленским Евангелию и Псалтири, то с литературной точки зрения они остаются неизученными. А. С. Зернова отметила близость их по стилю к предисловиям Ивана Федорова (3ернова А. С. Первопечатник... С. 88); Е. Л. Немировский обнаружил в послесловии к Евангелию 1575 г. заимствование из послания Артемия, игумена Троицкого (Немировский Е . Возникновение книгопечатания в Москве. С. 50), а Н. К. Гаврюшин нашел в послесловии к Псалтири цитату из «Диалектики» Иоанна Дамаскина. Соратник Ивана Федорова был таким же разносторонне одаренным человеком, как сам первопечатник. А. С. Зернова приводит остроумные доказательства того, что П. Т. М. принадлежат гравюры в его виленских изданиях; она атрибутирует ему и гравюру с изображением Василия Великого из «Книги о постничестве». В. Ф. Шматов приписывает П. Т. М. изображение герба Г. А. Ходкевича в заблудовском издании 1569 г. (Шматов В. Ф . Художественное оформление заблудовских изданий / Иван Федоров и восточнославянское книгопечатание. С. 103–104).
В нижеследующем перечне изданий с послесловиями и предисловием, в написании которых, как можно думать, принимал участие П. Т. М., новейшие перепечатки этих текстов не учитываются. О совместной деятельности Ивана Федорова и П. Т. М. см. дополнительную литературу в статье: Иван Федоров (Москвитин).
Изд.: Апостол. М., 1564. Л. 260–261; Часовник. М., 29.IX.1565. Л. 171–173 (без фолиации); Часовник. М., 29.X.1565. Л. 170–172 (без фолиации); Евангелие учительное. Заблудово, 1569. Л. 2–4 (1-го сч.); Евангелие. Вильно, 1575. Л. 393–395; Псалтирь. Вильно, 1576. Л. 249–250.
Лит.: Русакова Е . «Клеврет» первопечатника // Трехсотлетие первого друкаря на Руси Ивана Федорова. 1583–1883. СПб., 1883. С. 10–12; .Документ касательно древней Виленской Русской типографии Луки Мамонича, по претензии к оной Петра Мстиславцева / Изд. И. Спрогис // Литовские епархиальные ведомости. 1883. № 41, неофиц. отдел. С. 366–368; Лаппо И. И . К истории русской старопечати: Виленская типография Мамоничей // Сборник Русского института в Праге. Прага, 1929. Т. 1. С. 161–182; Iljaszewicz T. Drukarnia domu Mamonicz?w w Wilnie (1575–1622). Wilno, 1938. S. 24–56; Сидоров А. А. Древнерусская книжная гравюра. М., 1951. С. 112–113, 118–126; Barnicot J. D. A., Simmons J. S. G. Some Unrecorded Early-printed Slavonic Books in English Libraries // Oxford Slavonic Papers. 1951. Vol. 2. P. 107–108, N 9; Зернова А. С. 1) Типография Мамоничей в Вильне (XVII век) // Книга. М., 1959. Сб. 1. С. 167–223; 2) Первопечатник Петр Тимофеев Мстиславец // Там же. М., 1964. Сб. 9. С. 77–111; Прашковiч М. I. Культурна-асветн iцкая роля друкарнi Мамонiчаў // 450 год беларускага кнiгадрукавання. Мiнск, 1968. С. 155–169; Анушкин А. На заре книгопечатания в Литве. Вильнюс, 1970. С. 54–61; Наровчатов С . Печатное дело на Руси // Наука и жизнь. 1972. № 6. С. 62– 68; Каталог белорусских изданий кирилловского шрифта XVI–XVII вв. / Сост. В. И. Лукьяненко. Вып. 1 (1523–1600 гг.). Л., 1973. С. 34–37, № 4; С. 39–45, № 6; С. 45–48, № 7; С. 49–50, № 8; В помощь составителям Сводного каталога старопечатных изданий кирилловского и глаголического шрифтов. М., 1979. Вып. 4. С. 21, 22, 23, 25, 26, № 31, 35, 36, 41, 55, 56, 58; Iсаєвич Я. Д. Першодрукар Iван Федоров i виникнення друкарства на Українi. 2-е вид., перероб. i доп. Львiв, 1983. С. 37–38; Книговедение. Энциклопедический словарь. М., 1982. С. 363; Ялугин Э. В . Иван Федоров и Петр Мстиславец // Иван Федоров и восточнославянское книгопечатание. Минск, 1984. С. 137–145; Лабынцев Ю. А . Виленские издания Петра Мстиславца в собрании Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина // Там же. С. 170–179; Гаврюшин Н. К . Русские первопечатники – читатели «Диалектики» Иоанна Дамаскина // Федоровские чтения. 1983 г. Великий русский просветитель Иван Федоров. М., 1987. С. 70–72; Шматов В. Ф. Художественное наследие и традиции Ивана Федорова и Петра Тимофеева Мстиславца в белорусской книжной графике XVI–XVII вв. // Там же. С. 203–204.
